В. Г. Гузев. Избранное

154 В. Г. Гузев. Избранное: К 80-летию Важным достижением тюркского языкознания следует считать раз- граничение понятий — части речи и функциональные категории 1 . Если первые представляют собой классы, объединяющие лексические, сло- варные единицы, вторые представляют собой лишь образования, отно- сящиеся к числу словоизменительных форм. Исследовательская прак- тика убеждает, что главными критериями, лежащими в основе деления словарных единиц на классы, т. е. части речи, и функциональных форм на разряды, являются критерии семантические. Морфологические осо- бенности и синтаксическое использование слов или форм оказываются в конечном итоге производными, вторичными по отношению к их зна- чениям. Именно в зависимости от того, обозначают ли слова предме- ты, признаки, обстоятельства, действия и т. д. (или то, что осознано как таковые), слова делятся на имена существительные, прилагательные, наречия, глаголы и т. д. Классификация функциональных форм также должна основываться на их семантике. Представляется, что соотносимые слова и функциональные формы имеют разную семантическую структуру. Семантика слова более ста- бильна. Она воспринимается как его постоянный, сложившийся ком- понент. В этом смысле каждая часть речи объединяет слова, главным, основным значением которых являются или предметы, или признаки, или обстоятельства, или действия и т. д. Переход слова из одного класса в другой означает смену его специализации, замену одного его по с ­ тоянного категориального (на лексическом уровне) значения другим. Значения слов — сложившиеся результаты восприятия и интерпрета- ции человеком явлений объективного мира. Семантика функциональных форм более подвижна, имеет преходя- щий, окказиональный характер и вместе с тем обладает более сложной структурой. По-видимому, за каждой функциональной формой стоит не- кая разработанная языковым мышлением, типизированная семантиче- ская операция, которая заключается в том, что одно явление (например, местонахождение предмета) истолковывается как другое, служит сред- ством обозначения другого связанного с ним явления (например, призна- ка предмета). Такое представление местонахождения в пространстве или приуроченности к какому-либо времени в качестве признака предмета наблюдается в турецких и староанатолийско-тюркских атрибутивных образованиях на -ki: evimdeki ‘находящийся в моем доме’ 1 , bu günkü ‘се- годняшний’. Окказиональная субстантивация форм типа evimdekiler ‘те, которые находятся в моем доме’ отражает еще более сложную семанти- 1 Там же. С. 149–161.