Монголия в жизни Л. К. Герасимович

40 Глава I. Л. К. Герасимович — ученый и учитель и суждения прямо, доброжелательно и искренне, без деланной изощрен- ной вежливости или камня за пазухой — так учили на нашей кафедре, нас вообще хорошо учили. Постоянно общаясь с Л. К., я стала постепенно понимать, что «правильный и строгий карьерный сухарь», какой ее счи- тали многие на факультете, на самом деле, благодаря своей «правильно- сти», — существо чуткое, ранимое, доверчивое, и в партию она вступила во время войны отнюдь не ради карьеры, а под влиянием какого-то ей ведомого романтического импульса. Я поняла, в чем заключаются корни ее строгости к поступкам и поведению окружающих, — это прежде все- го требовательность к самой себе, она от людей требовала того же, что от себя, ставила их всегда на один уровень с собой, и, быть может, в это и было больше человеколюбия, чем в моей обычной снисходительности, о чем мы не раз спорили. Так и шла наша жизнь — от отдаленности к постепенному сближению, Впрочем, близкими подругами мыне стали—может быть потому, что кру- ги общения у нас были разные: Л. К., в силу специальности, больше тяго- тела к дальневосточникам, а поскольку муж ее был старше на 8 лет и она сама возглавляла кафедру, то ее окружала более «взрослая» компания, те, кто кончили университет еще до войны. Я же — ближневосточник, к тому же у нас в компании был более молодой и менее ответственный народ. Но мы с Люсей искренне симпатизировали друг другу и, главное, друг другу доверяли. Когда мне, уже пенсионерке, лет 10 назад понадобились совет и помощь, я обратилась именно к Люсе, зная, что не услышу пустых посу- лов, а твердое «да» или: «нет, не смогу» . И Люся помогла мне с завидной готовностью. Последние несколько лет мы регулярно перезванивались уже без вся- кой надежды увидеться, и в наших спорах и в обсуждениях тех или иных событий, в стремлении поделиться своими новыми мыслями, почитать друг другу любимые стихи, рождалась та самая доброжелательная вза- имная поддержка, которой порой так не хватает людям… Из эпизодов моей прошлой жизни, связанных с Л. К., мне особенно запомнились два, и сейчас я их расскажу. Середина или конец 60-х — словом, Брежневская эпоха. Мы с Люсей заняты изданием факультетской стенгазеты, причем Люся как партий- ный товарищ — ответственный редактор, а я член редколлегии. У нас в редколлегии есть один студент — хороший фотограф. Уж не помню, кому из нас пришла в голову мысль сделать фотоподборку «Восток в Ле- нинграде» — благо, памятников достаточно. Наш фотограф берется за дело и приносит нам снимки: сфинксы разных видов, буддийский храм, синагога, мечеть, фигурка Лао Цзы, еще что-то. Отводим под эту «выстав-