Проблемы китайского и общего языкознания. К 90-летию С. Е. Яхонтова

 409  «О солнце, о луна!»: к отражениюфонетических процессов на стыке слов...   В обобщающем исследовании С. Кука на стр. 232 собран целый ряд интерпретаций этого странного знака — одни исследователи пытаются увидеть в нем графический вариант того или иного фонетически близко- го предиката (напр., 詹 zh n ʽбыть болтливымʼ или 讒 ch n ʽклеветатьʼ), другие разумно предполагают, что его все-таки следовало бы считать фонетическим вариантом «канонического» 厭 y n , учитывая, что оба иероглифа принадлежат к одной и той же группе рифм, что вряд ли слу- чайно (и, по крайней мере, значительно снижает вероятность того, что в Годяньской и в канонической версии текста представлены разные лек- семы); однако четкого объяснения, почему 厭 y n (ДК * ʔ em ) записыва- ется как 詀 zh n (вероятно, ДК *tem , если ориентироваться на фонетик 占 ), никто не дает — слишком уж странным представляется фонети- ческое колебание между начальным дентальным смычным и гортанной смычкой (фактически «нулевой» инициалью). На наш взгляд, все встает на свои места, если учесть, что в обеих рас- копанных версиях (Годяньской и Мавандуйской) этому предикату пред- шествует не простое отрицание 不 bù (ДК *pə ), а сложное 弗 fú (ДК *pət ), которое, как хорошо известно из исследований по ДК грамматике, на самом деле представляет собой стяжение простого отрицания с объект- нымместоимением 3-го л. ( 不 *pə + 之 *tə → 弗 *pət ). В этом случае перед нами на самом деле не что иное, как «сандхи», совершенно аналогичное разобранному выше случаю с ʽлунойʼ: 弗 *pət + 厭 * ʔ em → *pət tem , когда в потоке речи сочетание «взрывной согласный + гортанная смыч- ка» трансформируется в геминированный взрывной. При этом мало- вероятно, что мы имеем здесь дело с  системной практикой такого рода записи (иначе в том же Годяньском тексте подобного рода сандхи встречались бы на каждом шагу, чего все-таки не наблюдается) — ско- рее это можно интерпретировать как косвенный, но существенный аргу- мент в пользу того, что соответствующий текст изначально записывался со слуха , а это легко могло создавать почву для такого рода переразло- жений (услышанное сочетание *pət ʔ em было воспринято как *pət tem и соответствующим образом затранскрибировано). Такая интерпрета- ция, в свою очередь, заставляет в принципиально ином свете взглянуть на базовые механизмы передачи текстовой информации в Древнем Ки- тае (в частности, на соотношение устных и письменных механизмов передачи текста) — разумеется, не сама по себе, а в совокупности с це- лым рядом других наблюдений и умозаключений на базе особенностей графики, фонетики, грамматики, лексики и стилистики ДК текстов. В заключение хотелось бы лишь еще раз подчеркнуть, насколько, на нашвзгляд, важнымдляисследователяявляетсяовладениедажесамыми