Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

113 Глава IV. Население городов Южной Месопотамии в первой половине III тыс. до н. э. городской администрации, а находившиеся в его распоряжении должностные лица имели, в свою очередь, обязательства перед главой хозяйства. Таким же образом складывались отношения и между начальником небольшой группы работников и его подчиненными. На практике такого рода обязательства могли, вероятно, рассматриваться как взаимная задолженность. В документах хозяйства é.mí неоднократно упо- минаются долги отдельных лиц, которые должны были быть выплачены в серебре. «Должниками» выступают руководители различных профессио- нальных групп (пастухов, земледельцев, ремесленников), арендаторы полей, а «кредиторами» (т. е. лицами, у которых каждый из них был «в долгу») — их начальники, стоявшие на более высокой ступени административной лест- ницы. Чиновники со своими ресурсами имели, конечно, большие преимуще- ства по сравнению с отдельными работниками или группами работников, но и сами находились в положении «должников» по отношению к вышестоящим начальникам. Смешение в хозяйственной и правовой сферах старых общинных традиций и новой административной практики, возникавшей в ходе управления мас­ штабными материальными и трудовыми ресурсами развивающихся городских систем, создавало благоприятную почву для злоупотреблений, и этим пользо- вались, вероятно, начальники всех уровней, что приводило со временем к серь­ езным конфликтам внутри городского сообщества 24 . В 25‒24 вв. до н. э. социальное неравенство внутри городского сообщества и злоупотребления административной властью усилились настолько, что это не только отражалось на повседневной жизни отдельных горожан, но и сказы- валось на хозяйственной жизни городов. Очень серьезной была проблема дол- говой зависимости населения. Все горожане, имевшие право на земельный надел, несли определенные обязательства по поставкам продуктов или изделий или по исполнению трудовой повинности. Тот, кто по какой-то причине не мог их выполнить, оказывался в полной зависимости от администрации. В резуль- тате могло последовать заключение в тюрьму за долги и даже продажа долж- ника в рабство 25 . Следствием этого могла быть потеря социального статуса 24 К середине III тыс. до н. э. очень значительным стало различие между размерами земельных наделов среди горожан, т. е. лиц изначально относительно равного социального статуса (Maekawa 1987). Если надел главы города достигал площади в несколько сотен гектаров, то у простого ремес- ленника он мог составлять всего 1 га. При этом городская администрация, вероятно, использовала разные возможности, сокращая число получателей наделов, и даже скупая земельные наделы у тех, кто имел на них право, но по каким-то причинам не мог исполнять связанные с держанием поля обязательства. 25 Индивидуальное владение частными рабами засвидетельствовано в текстах из Южной Месо- потамии уже в 26 в. до н. э. (Шуруппак). С этого же времени появляются первые свидетельства того, что среди частных рабов были не только пленные и чужеземцы, но и жители городов. Покупка рабов впервые зафиксирована письменными договорами в правление Энметены (25 в. до н. э.). Большинство такого рода договоров отражает обращение в рабство свободного человека, а не пере­ купку рабов. Почти в каждом третьем случае в рабство продают члены семьи (родители, братья, мужья). В основе таких продаж, по-видимому, часто лежали долговые обязательства. Документов,