В. Г. Гузев. Избранное

518 В. Г. Гузев. Избранное: К 80-летию и в их функциональных особенностях в текстах еще проявлялась связь с их семасиографическим рисуночным состоянием. 11. Использование так называемых лигатур / , M , \ , x , т. е. графем для консонантных кластеров (сочетаний согласных), существование которых чаще всего объясняли как результат сращения двух знаков [Pritsak, 1980: 87; Rona-Tas, 1987: 10, 12; Tuna, 1990: 1–15], в чем нель- зя не видеть проявление предвзято алфавитного (буквенного) подхода к изучаемому письму, также скорее всего находится в полном соответ- ствии со словесно-слоговым устройством древнетюркского письма. Необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что первым компонентом каждого из общепризнанных или предполагаемых соче- таний согласных, представляемых якобы «глобальными знаками», яв- ляется сонант — /nt/, /lt/, /nč/, /rt/ (?). Если принять во внимание, что среди перечисленных выше типов тюркских слогов имеется модель со структурой ГСС и что первым в составе тюркского консонантного кла- стера может быть только спирант или сонант, то оказывается вполне до- пустимым, что «лигатуры» никогда, собственно, и не были лигатурами, т. е. соединениями двух знаков, а являются не чем иным, как бывшими силлабограммами или логограммами, передававшими соответственно фонемные цепочки: /ant/ «клятва» ( / ), /alt/ ( M ), /anč/ ( \ ), art «горный перевал»(?) ( x ). 12. Имеется и внешний источник, свидетельствующий, по меньшей мере, о силлабическом устройстве ДТРП. Это — найденный в 1905 г. в Тойоке (в Турфане) и изданный A. Лекоком рукописный фрагмент, в котором знаками манихейского письма передается фонетическое зна- чение 19 древнетюркских рунических знаков, значения типа: /ad/, /as/, /ïq/ и т. д. [Le Coq, 1909: 1050]. Этот источник упоминается и различ- но истолковывается А. Рона-Ташем [Rona-Tas, 1987: 8–9], О. Прицаком [Pritsak, 1980: 85], Талатом Текином и Османом Фикри Серткайа (cм. [Sertkaya, 1990: 13–14]). Однако авторы далеки от мысли об автохтон- ном происхождении ДТРП. Подытоживая все сказанное в данной работе, можно сделать краткие выводы. Следует согласиться с теми исследователями, которые пред- полагают изобретение тюркской руники в VI или VII в. (Дж.Клосон, Л. Базен), с той, однако, существенной оговоркой, что под термином «изобретение» здесь подразумевается приспособление уже существо- вавших разновидностей рунических знаков, сущностью которого была систематизация, унификация репертуара знаков и, возможно, придание использовавшимся ранее знакам необходимого фонетического означае- мого. Этим объясняется удивительное единообразие орхоно-енисейской