В. Г. Гузев. Избранное

498 В. Г. Гузев. Избранное: К 80-летию значение внешней формы письма. Так, И. Фридрих свой краткий обзор основных этапов, которые проходит письмо в процессе эволюции, за- ключает следующим поучительным выводом: «Я надеюсь, и дилетанту теперь ясно, что путь от словесного (рисуночного) письма к звуковому письму, от „рисунка к букве“, как К. Зете назвал свою историю пись- менности, не прост и не прям. Содержание, внутренняя форма, которая не проявляется прямо и  обычно вообще не принимается во внимание (курсив наш. — ВГГ, СГК), более консервативна, чем это кажется непо- священному. Иначе и гораздо проще обстоит дело с чисто графической, внешней формой письменных знаков и ее изменением. Переход от рису- ночной формы письменного знака к стертой линейной штриховой фор- ме обычного письма может показаться неспециалисту процессом нео- быкновенно длительным. Но практика современного письмотворчества показывает, что такой процесс совершается быстро, в течение немногих десятилетий... Дальнейшее изложение подтвердит, что изменение внеш- ней формы письменных знаков происходит легко и быстро, в то время как содержательная сторона внутренней формы письма в меньшей сте- пени подвержена изменениям и менее ощутима» [Фридрих, 1979: 47]. И. Гельб, излагая историю разработки вопроса о происхождении се- митских письменностей, пишет, что едва ли на Ближнем Востоке или за его пределами существовало какое-либо письмо, которое бы не при- нималось тем или иным исследователем за архетип семитского пись- ма, а наибольшей популярностью пользовалась египетская теория. «Но подход к вопросу, — продолжает он, — был во всех случаях совершен- но одинаковым и опирался исключительно на сравнение форм » (курсив наш. — В. Г ., С. К. ) [Гельб, 1982: 135]. В интересах более адекватного истолкования следующего отрывка из И. Гельба необходимо отметить, что увлечение внешней формой пись- ма обычно сопряжено у исследователей с другой иллюзией — с апри- орным, как с чем-то само собой разумеющимся, восприятием знаков неизвестного письма как букв, т. е. фонемных (а не словесных или слоговых) графем. В этом отрывке тюрколог сталкивается с картиной, напоминающей ситуацию с семитской версией происхождения ДТРП: «Идея образования семитского письма из египетского подтверждается, по мнению ряда исследователей, тем, что в обоих алфавитах — египет- ском и семитском — нет знаков для гласных. Невнимание к тому, что это кажущееся совпадение еще само нуждается в доказательстве, от- четливо показывает степень ослепления исследователей результатами формального сравнения, проведенного ими при полном пренебрежении к данным внутренней структуры» [Гельб, 1982: 135–136].