В. Г. Гузев. Избранное

321 О разграничении понятий «финитная форма» и «личная форма» личными, поскольку попросту не репрезентируют значения лица. По- добные русские образования, помимо временного значения, которое в данном случае несущественно, имеют значения рода (пола) и числа, но они ничего не сообщают об отношении субъекта к акту коммуника- ции, т. е. не репрезентируют его значением лица. Такую информацию в русской речи в сочетании с подобными словоформами эксплицитно передают соответствующие личные местоимения («я, /ты/, /он/ шел», «она шла», «мы, /вы/, /они/ шли»). Необходимо заметить, что предложенное истолкование рассмотрен- ных русских форм может быть приемлемо только для такого граммати- ста, который не отождествляет понятия «значение» и «смысл», который разделяет точку зрения, согласно которой значение — это собственно языковая, чаще всего внутримонемная, «внутриязыковая» семантика, а смысл — передаваемое в акте коммуникации мыслительное содер- жание, т.е. неязыковая семантика 1 . В отношении приведенных русских словоформ можно утверждать, что информацию о лице субъекта они сами по себе оставляют «без внимания» (Э. Сепир), поскольку не об- ладают необходимыми для этого личными значениями. Однако такая информация в качестве смысла может передаваться контекстом, и это обстоятельство может создавать иллюзию, будто подобные словоформы также несут информацию о лице субъекта. С точки зрения обсуждаемого вопроса еще более убедительным является тюркский материал, например отсутствие в сарыг-югурском и саларском языках «синтетического выражения лица и числа» во вре- менных формах 2 . Если в каком-либо языке, независимо от личного зна- чения, которым представлен субъект, сказуемое выступает не в одной из (чаще всего) шести формоизменительных форм, а лишь в одной неиз- меняемой форме типа par + ar (men parar, sen parar, goł parar... ‘я пойду’, ‘ты пойдешь’, ‘он (она) пойдет’...) 3 , такую неизменяемую форму вполне оправдано признавать финитной, но нет никаких оснований трактовать ее как личную. С точки зрения автора настоящей работы, финитная форма—это мор- фологическое (а это значит — техническое) средство передачи мысли, облеченной в форму суждения, т. е. имеющей субъектно-предикатную 1 Подробнее см.: Мельников Г. П. Системология и языковые аспекты кибернети- ки. М., 1978. С. 253–258, 267–290. Ср.: Бондарко А. В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978. 2 Тенишев Э. Р. 1) Строй сарыг-югурского языка. М., 1978. С. 82–96; 2) Строй са- ларского языка. М., 1976. С. 137–158. 3 Тенишев Э. Р. Строй сарыг-югурского языка. С. 89.