В. Г. Гузев. Избранное

160 В. Г. Гузев. Избранное: К 80-летию Такие примеры ярко демонстрируют временную семантику форм. Однако само по себе предикативное использование не может служить классификационным признаком форм, поскольку все они способны вы- ступать в этой функции. Итак, ряд форм, способных представлять действие, не сопряженное с субъектом, но характеризуемое временем его протекания, как в виде предмета, так и в виде признака предмета, следует отличать как от имен действия, так и от причастий. Эти формы, исходя из их семантико-грам- матических свойств, можно было бы называть субстантивно-адъектив- ными. Четвертый ряд глагольных функционально-именных форм особенно многочислен по своему составу. В него входят обстоятельственные фор- мы глагола, или деепричастия, т. е. такие формы, которые представляют действие, не сопряженное с субъектом, в качестве обстоятельства како- го-либо другого действия или события. В староанатолийско-тюркском языке это формы на –(j)ир, -(j)uban, -(j)ubany, -(j)uban; 1 -(j)A; -madyn; -(j)yğak, -(j)yğagaz; -(j)ynğa, -(j)ynğak, -(j)ynğagaz; -dukča; -(j)aly, и др. 2 He имея возможности подробно раскрыть здесь семантику каждой формы, отметим, что деепричастие на -(j)up, -(j)uban и т. д. имеет наи- более общее значение, т. е. сигнализирует лишь о том, что действие, передаваемое глаголом в этой форме, есть обстоятельство, не уточняя конкретного отношения этого действия к другому. Остальные формы в разной степени конкретизируют характер действия-обстоятельства: - madyn , например, указывает на отсутствие действия, -(j)ynğa представ- ляет действие как конечный или начальный предел другого действия и т. д. Несколько примеров: kāfirlär daga čykamajup ol dagy kušadup Nästorla qarār kyldylar (СМД) ‘неверные, не сумев взобраться на гору, окружив ее, вместе с Нестором стали лагерем’; hämišä bakuban säni görürsin (P) ‘всегда глядя, видишь себя’, jetišmädin saŋa va'da gözüŋ аč (P) ‘раскрой глаза, пока не наступил смертный час’; oturuŋ ta bän gerü gälinğä (КД) ‘сидите, пока я не вернусь’. По-видимому, именно отсутствие у деепричастий агентивного зна- чения делает возможными абсолютные деепричастные обороты: 1 См.: Хаджиолова К. А. Глагольная форма на -р° в турецких литературных памят- никах XIII–XVI веков // СТ. 1972. № 6. С. 83–90. 2 Ср.: Кононов А. Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. С. 474–487.