Материалы чтений памяти Б. Н. Мельниченко и С. Е. Трифонова

16 Таким образом, Виничакун демонстрирует вид легитимизации власти в восточной стране на основе европейской системы коорди- нат. Он пишет, что одна из функций этнографии — ​«воплощать (…) силовые отношения между наблюдаемыми и описываемыми», ис- пользовать знание в качестве инструмента для «менее цивилизо- ванных» государств, а также для «менее цивилизованных» народов в государстве. Здесь можно упомянуть работу Мэри Луиз Пратт; она ввела термин «аутоэтнография», который подразумевает, что тайская элита воспринимала себя «более цивилизованной» / «бо- лее европейской», чем этнические меньшинства [Pratt 1991: 36]. Поскольку Виничакун расширяет концепцию Саида, добавляя категорию «Другие внутри», можно также предложить категорию «Другой с нами», или «Другой, как и мы», раскрывающую отноше- ние первых русских авторов-путешественников к сиамцам в пери- од до Октябрьской революции. Россия никогда не была частью Запада в полном смысле. Более того, русские определялись порой как «Другие» в Европе, как «вос- точный сосед». История «европеизации» России привела к тому, что со времен Петра Великого, российское общество располагалось как бы «на двух культурных этажах». Народ оставался культурно в «АзиатскойМосковии», наследнице монголов, татарских каганов, а малочисленная элита, «тонкий верхний слой», представлял собой «тех, кто научился мыслить по-европейски». Российский историк и философ Г.П. Федотов в статье, опубликованной в 1945 г., отме- чает, что тот же разрыв между элитой и народом присущ обществам Индии и Китая [Федотов 1989: 205]. Виничакун пишет о подобной ситуации в Сиаме. Таким образом, начальная точка происхожде- ния концепции ориентализма была за пределами российской иден- тичности. Если европейцы отправлялись в Сиам с предпосылкой «увидеть другого» (включая потенциальную колонию), то русские, воспринимая себя как «азиатов», невольно обнаруживали боль- ше ассоциаций с Востоком, чем с Западом; именно поэтому в Си- аме они искали «родную душу». Ориентализм основан на оппози- ции культур через поиск различий, сравнение со знаком «–». Но те, кто уже знает, что их самих можно назвать «другими», скорее все- го, лучше смогут понять тех, кто находится в том же положении. По этой причине некоторые российские путешественники в Сиам искали сходства, проводили сравнение со знаком «+». Отказываясь от пренебрежительного европейского взгляда свысока, они искали общий язык между культурами, при этом применяли (на подсозна-